Книга Кэрол Пирсон «Пробуждение внутреннего героя»/ Carol Pearson «Awakening the Heroes Within» (1991), перевод выборочный и авторский выполнен группой исследователей Архетипов.

Цель: рост, метаморфозы;
Страх: быть уничтоженным, умереть и не возродиться;
Реакция на дракона / проблему: позволяет дракону уничтожить себя или уничтожает его;
Задача: научиться отпускать, полностью обновляться, принимать смертность;
Дар / Добродетель: смирение, принятие.

У нас есть множество способов получить анестезию и обезболить свой жизненный опыт: едой, шоппингом, телевидением и интернетом, алкоголем и наркотиками – и именно страх сможет нас пробудить. Рано или поздно потеря, страх или боль превращают наше путешествие в инициацию. Искательство – активный процесс, и в этом процессе скорее выбираем мы. Но инициация, особенно под правлением Разрушителя, выбирает нас.
Вы можете быть вброшены в инициирующий опыт смертью ребенка, любимого человека, родителя и внезапным осознанием смертности. Или же чувством беспомощности, обнаружением, что все, на что вы рассчитывали, что нарабатывали, что строили в своей жизни, обнулилось. Это может быть встреча с несправедливостью. Вы были добропорядочным, дисциплинированным, работоспособным и любящим, а в ответ получили удар в челюсть.

И это удар даже двойной: не только признанием своей смертности и предела, но тем, что это осознание происходит в контексте отсутствия подлинного смысла жизни. Довольно скверно познать, что вы умрете. Но познать смертность и одновременно ощутить, что ваша жизнь лишена смысла, мало выносимо. И все же нередко решение этой дилеммы кроется не том, чтобы бегать от признания смерти, но в том, чтобы дать своей жизни смысл как раз через принятие неизбежности смерти.

Мы все умираем. Мы можем верить или не верить в жизнь после смерти, и все же каждый из нас обязан распорядиться проживанием своей земной смертной жизни, с ее красотами и привязанностями. Скоротечность жизни заставляет нас признавать ее драгоценность. Осознание смерти может освободить нас от чрезмерной фиксации на достижениях, славе и успехе, оно призывает нас обернуться и вспомнить, что действительно имеет значение.

Верим мы или нет в жизнь после смерти, пока мы не перестанем отрицать реальность смерти, она неизбежно будет захватывать нас. Зигмунд Фрейд понял, что Танатос – сила человеческой жизни, столь же мощная, как Эрос, и, как и от Эроса, от него нельзя отказаться, его нельзя подавить. Если б это было не так, то зачем люди продолжают курить, зная, что эта привычка смертельна? Зачем кому бы то ни было работать в условиях высочайшего стресса? Зачем кому бы то ни было оставаться в насильственных отношениях? Странным образом, многие из нас подсознательно выбирают собственную смерть через образ жизни и через свои способы саморазрушения.

Способа избежать смерти нет, а для многих людей, с кем я знакома, нет и способов полностью уйти от определенных форм саморазрушительного поведения. Даже люди, неистовые в своем отказе от очевидно зависимого поведения, зачастую остаются зависимыми к более приемлемым социальным формам: например, ожирению, неразборчивости в связях и жадности. Человеческие существа, по всей видимости, не способны полностью отсоединить себя от Разрушителя. И тогда вопрос сводится к тому, кто разрушается и кем.
Ученые говорят о том, что энтропия, тенденция к разрастанию беспорядка и хаоса – естественный порядок вселенной. Жизнь навязывает порядок в беспорядочной вселенной, энтропия работает против этого порядка. Эта идея признается многими религиями, почитающими богов и богинь и как разрушителями, и как творцами. Например, в Индии богиня Кали почитается как дарительница смерти и разрушения. Христианство имеет свойство наделять свойством смерти и разрушения Дьявола как духовную сущность, с которой нужно бороться и которой нужно противостоять, но никак не почитать. И все же, похоже, что у Души есть свой подсознательный контракт со смертью, и потому людям так сложно избегать подпольного траффика с тем, что мы обыденно считаем злом: смертью, разрушением, самоуничтожением.

Все, что мы отрицаем на сознательном уровне, будет иметь над нами власть. Если мы не смотрим в лицо способам, какими мы подпольно ведем дела со смертью, то тогда мы крепко держимся за невинность, Эго-ориентированное состояние, и отрицаем Душу. И мы становимся бессознательными и безвольными посредниками того, что мы отрицаем, зачастую одержимыми смертью и беспорядком.

Мы, как по отдельности, так и общество в целом, утверждаем свою преданность жизни и процветанию, устремленность тому, чтобы сделать мир лучшим местом для жизни. И при этом коэффициент младенческой смертности все еще высок, алкогольная и наркотическая зависимость повсеместна, а потребление сахара, жиров и фастфуда патологически высоко и у детей, и у взрослых. Мы загрязняем воздух, которым дышим, воду, которую пьем, и еду, которую едим. И мы продолжаем хранить ядерные и токсичные отходы в контейнерах, менее прочных и долговечных, чем сдерживаемые в них источники опасности. Повсеместное отрицание смерти сделало нас всех ее невольным союзником. Наше Эго любит видеть бога благосклонным родителем, достаточно сильным, чтобы мы никогда, как бы сильно ни состарились, не остались без вселенского Опекуна. Это важная часть религии и духовности, и это верование помогает нашему внутреннему ребенку чувствовать себя в достаточной безопасности, чтобы расти. И все же, когда мы пребываем в наивном детском положении в мире, сакральное видится просто как посредник для удовлетворения наших человеческих потребностей.

Наивное детское Эго-состояние хочет знать, что Бог убережет нас от многих опасностей и убережет на наших же условиях. Но упор на безопасность всегда ведет к отрицанию, и со временем – к психологическому онемению, бесчувственности.

Зашифрованное в наших Душах стремление к смерти фундаментально для метаморфоз. И все же реальность смерти и потери поднимает множество сложных теологических вопросов. Энни Диллард (Annie Dillard), например, находит, что мистические путешествия сходны с полетом ночной бабочки на пламя. Диллард описывает, как однажды поздней ночью наблюдала ночную бабочку, влетевшую в горящую свечу. Сначала брюшко бабочки попало в воск, и огонь принялся выжигать ее тело, оставляя лишь панцирь, который сталь новым фитилем. Диллард смотрела, как бабочка горела два часа. «Я погасила ее… сиявшую изнутри как опустевшее тело святого, как встретившаяся с огнем девственница, отправившаяся к Богу».

Диллард продолжает, рассказывая истории о семилетней девочке, ужасно обгоревшей в результате несчастного случая, и пытаясь связать эту трагедию с идеями любящего Бога. «Бог гневен… Кто знает, что любит Бог?». И все же Диллард предлагает признать жестокость как одну из основ человеческого существования, но не отказом от Бога или объявлением, что Бог мертв, а утверждением сакрального во всей его полноте, в том числе, и в ужасном.

Искалеченная девочка, как предполагает Энни Диллард, сделает пластическую операцию и, несомненно, будет вести нормальную жизнь. «Я буду любящей монахиней для тебя, - говорит Диллард в своем воображении девочке, – я и сейчас». Для сознания Эго такое утверждение звучит почти как мазохизм, но Душа знает подлинный смысл, поскольку всеми силами стремится любить жизнь, Бога и Самость и других во всей полноте, а не только прихорошенную Эго-версию жизни.

Вхождение в тайны почти всегда подразумевает встречу со страхом и признанием того факта, что предельная реальность вселенной не миловидна, не опрятна, не контролируема человеком. Опыт сексуальной страсти, опыт рождения, опыт смерти – части естественных циклов природы, и они особым образом путают и пугают Эго.
В каждом из нас есть Разрушитель, пребывающей на одной стороне со смертью, любящий смерть. В современном мире тень Разрушителя пытается разрушить Душу в интересах Эго. Такой Разрушитель пытается спасти наше Эго, атакуя Душу, тем самым защищая то, кем мы являемся на данный момент. Рано или поздно защиты падут, и откроются двери для встречи со своей глубиной и сутью.

Разрушитель – это ключ к метаморфозам. Если Разрушитель приходит только в этой роли, он будет казаться весьма милостивым, и мы сможем расслабиться в базовой благотворности вселенной. Но зачастую Разрушитель встряхивает способами, кажущимися иррациональными и бессмысленными.

Некоторые люди полагают, что вера в карму и реинкарнацию дает удовлетворительное объяснение боли и несправедливости, и выдвигают гипотезу, что в действительности несправедливости нет, поскольку беды этой жизни являются следствием злодеяний, совершенных в прошлой жизни. Джон Сэнфорд (John Sanford) в своей книге «Зло: Теневая сторона реальности» (Evil: The Shadow Side of Reality) не соглашается: «Если вдумчиво рассматривать ужасы Дахау и Освенцима, предположение, что жертвы людского варварства переживали опыт сопоставимой кармы за деяния прошлых жизней, кажется оскорблением человеческих чувств».

Многие аспекты человеческой жизни, как мы ее знаем, противоречат всякому намеку на справедливость применительно к человеческим чувствам. Чувство иррациональности происходящего сохраняется как в случаях физического и эмоционального голода младенцев (ill-nourished babies), насилия над детьми, жертв свирепых пыток, так и когда речь идет о жертвах форс-мажорной «воли Бога»: извержений вулкана, землетрясений, засухи, наводнений, массового голода. Любая кармическая справедливость такого жизненного опыта может быть найдена не на рациональном уровне, а на более глубоком уровне непостижимости тайн бытия.

Пустота, которую оставляет Разрушитель в своем пробуждении, намного более глубокая и истощающая, чем оставленность, проживаемая Сиротой. Разрушитель часто наносит удар по людям на пике их жизни, когда у них полностью сформирована идентичность и вера в свои способности выходить из всякого положения. Разрушитель не приходит как наказание за проступки. Библейская история об Иове рассказывает о типичном случае кажущихся беспричинными и незаслуженными неудач.

Иов был благополучен: социально, экономически и морально. Он был богат, заботлив, добродетелен, и все же лишился всего: собственности, детей и даже хорошего имени. Разрушитель нападает на благополучно созданную персону (не имеет значения, социально ли это благополучие или нет) и в лучшем раскладе прокладывает путь для чего-то нового. Мистически, разрушение дает дорогу для сакрального, и дорога эта никогда не напоминает прежнюю жизнь. Опустошение Иова пересоздало его социальную персону, наполнило новым богатством и детьми. Иов не вернулся к прежней жизни, как если бы потери и увечья случились не с ним. Он переменился необратимо, встретившись с мистерией.

Многие люди пытаются объяснять произошедшее с Иовом с точки зрения принципов каузальности. Они приводят доводы, что Иов наверняка поступал дурно, или, как предполагает жена Иова, происходящее – вина Бога, и Иову следовало бы его проклясть и умереть. Суть в том, что мистерия никогда не является следствием чьей-то вины. Идея вины предполагает, если бы мы смогли раздобыть ответ, то научились бы контролировать исход и уйти от смерти, боли, несправедливости и страдания. Принятие и существования обеих составляющих: и мистерии, как части жизни, и того, человеческой неприязни этой стороны реальности, позволяет нам как прожить опыт мистерии, так и двигаться дальше в поисках посильных способов облегчения страданий и несправедливости.

Цикл мистерий может быть интерпретирован не каузально (Кого винить?), но с точки зрения практической пользы (Для чего это страдание?). Возможно, каждый из нас претворяет, через проживание опыта тайны жизни, рождения, любви и смерти, замысел инициации в существо более высокого уровня развития. И это существо создает возможности для священного потенциала бессознательного проявиться конкретным образом в человеческой форме.

Рассуждения о сущности Бога или бессмертии души остаются за пределами этой книги, однако критически важно написать, как часто опыт неудачи ощущается как отлучение и распадание на части. Пережившие Холокост, выжившие из дисфункциональных семей, в особенности перенесшие опыт сексуального насилия и побоев, люди с диагностированным СПИДом или сражающиеся в мучительном лечении с онкологией. Потерявшие любимое дитя, спутника после многих лет глубокой совместной жизни, доступ к карьере и идентичности, лишившиеся опоры. Проживающие естественное течение жизни, от здоровья и витальности юности к немощи и слабости преклонного возраста.

Эго часто защищает растущего ребенка от того, чтобы преждевременно иметь дело с событиями, слишком страшными для детского сознания. Оно подавляет опыт пренебрежения, физического и эмоционального насилия, изнасилования, инцеста и другой травматичный опыт. В определенный момент жизни, когда взрослый достиг достаточного развития Эго, чтобы не быть полностью разрушенным встречей с реальностью этих событий, воспоминания начинают всплывать на поверхность. Сила этих воспоминаний достаточно сокрушительна, чтобы вызвать временную дисфункцию. Если травма сравнительно умеренная, она вполне может быть освоена через процесс терапии.

Когда разрушение приходит от внешних сил, мы ощущаем свое бессилие: мы пойманы руками судьбы. Если у нас СПИД или рак, мы можем ощущать, что наше собственное тело и воля перешли на другую сторону. И это ведет к осознанию не только того, что мы невинные жертвы, но и того, что смерть, зло и жестокость живут внутри Самости. В корне сильнейшего опыта встречи с Тенью лежит познание конкретной смерти.
Этот опыт может быть и калечащим, и трансформирующим. Иногда стены рушатся, и мы поддаемся безумию или цинизму. Но когда мы способны дать название тому, что мы проживаем, мы можем отпустить старое и открыться новому. Например, Люди, переживающие детские травмы по ходу терапии освобождаются от эмоционального онемения и отрицания и перерождаются в новую жизнь. Люди, притесненные угрожающим жизни недугом, почти всегда отказываются от привязанностей к тому, что стало несущественно. Иногда страдание, боль и болезнь открывают нас исцеляющей силе благодати. Многие религии могут заявлять монополию на это переживание, но просветление и исцеление не являются епархией какой-либо конфессии, как и религии в целом. Если было бы критично принадлежать к конкретной религии, чтобы испытать благодать или исцелиться, то программы «Двенадцати шагов» не работали бы. Действительно, по всей стране зависимые от наркотиков, алкоголя или иным способам люди переживают благодать и целительную силу, когда обращают свою жизнь в сторону «Силы, более могущественной, чем мы сами», даже если у них не так много понимания, кто или что может быть такой силой.

Страдание зачастую двигает нас за пределы привязанностей Эго. Мы привязаны к нашему здоровью, благосостоянию, дому, мировоззрению, любимым людям. Иногда, для того, чтобы открыться познанию нового, нам нужно отпустить старое. Мы можем отпускать добровольно, скрепя сердце или против воли, но результат будет один и тот же.

Любовь, которой мы преданы и по зову которой мы взяли на себя обязательства, часто влечет опыт проживания бессилия и потери. Всякий раз, когда мы берем на себя обязательство, то одновременно отпускаем оставшиеся варианты, двигаясь из бесконечного мира возможностей в конечный мир смертной жизни. И тогда мы не свободны. Женщина, которую я знаю и уважаю, полюбила мужчину и уже после обнаружила, что он алкоголик. Значительная часть ее жизни впоследствии была направлена на их совместное восстановление, когда она посещала группы Ал-Анон (группы для родных и близких алкоголиков), а он – группы Анонимных Алкоголиков. Это забирало время и внимание из мира достижений и устремлений, и ей пришлось отказаться от некоторых из своих амбиций. Знакомый мужчина женился на женщине, у которой вскоре после свадьбы была диагностирована последняя стадия рака. Вместо жизни женатого человека он прошел с женой дорогу умирания.

Люди по-разному обращаются с ощущением беспомощности в таких ситуациях. Некоторые люди могут попросту упустить перерождение, приходящее после смерти, поскольку застряли в горевании. Очень важно пережить в полной мере горе и гнев от потери, а затем дать им уйти, по крайней мере, достаточно далеко, чтобы увидеть новую реальность на другой стороне. Убеждения, восстанавливающие веру в то, что все под контролем, полезны.

Большинство традиционных религий учит нас верить тому, что все под контролем Бога и что Бог желает исключительно добра. Многие люди верят, что на глубоком уровне (возможно, на уровне Души) каждый из нас со всей мудростью выбирает происходящие события для своего роста и развития (хотя, возможно, наше сознание, наше Эго не может понять, зачем было выбирать некоторые из наиболее сложных жизненных вызовов). Оба этих убеждения помогают ослабить хватку Эго, подбадривая его тем, что хотя оно будет ощущать, что потеряло контроль, некая благоволящая нам сила несет ответственность. Такие убеждения помогают нам пройти сквозь опыт мистерий с меньшим страхом и страданиями.

По иронии, степень откровения, духа, благодати, которую мы получаем, кажется, сопоставима с тем, насколько пустыми мы стали. Вот почему большинство религий мира видят успех в мире (на уровне персоны) и успех Духа как противоположные друг другу намерения, и почему мистики и отшельники избавляются от близких отношений, собственности и амбиций. Смирение – это добродетель, тесно связанная с Разрушителем.

Ключ к путешествию героя в готовности принести жертву или жертвовать собой для исцеления и улучшения мира. Христос, Осирис, Дионис пожертвовали собой, чтобы у других было больше жизни. Жертвоприношение необходимо по множеству причин: сталкиваясь лицом к лицу с нашими наихудшими страхами, мы получаем свободу от привязанности; будучи открытыми к трансформациям, мы порождаем сострадание в себе и других.
Сильвия Бринтон Перера (Silvia Brinton Perera) в своей книге «Сошествие к Богине: путь инициации для женщин» (Descent to the Goddess: A Way of Initiation for Women) ссылается на миф о богине Инанне, добровольно отказавшейся от своей власти, чтобы спуститься в подземный мир и пройти опыт инициации. По пути вниз она снимает с себя всю свою одежду и украшения и добирается обнаженной. Затем ее лишают жизни, а тело вешают гнить.

Как и каждый из нас при сошествии Разрушителя, Инанна беспомощна. Она не может спасти себя сама. Кому-то другому остается спасти ее. Ей помогает Энки, земной бог, который создает (из грязи из-под своих ногтей) двух существ, чье основное свойство – это эмпатия, и посылает их в нижний мир. Эти существа сочувствуют королеве подземного мира, Эрешкигаль, которая страдает от родовых мук, и королева вознаграждает их телом Инанны. Перера находит сходство перерождения, возможного через эмпатию, с процессом терапии. Инанна в конечном итоге перерождается, когда окропляется едой и водой жизни.

Герой, Христос, Инанна указывают нам на необходимость смерти, но за этой смертью всегда следует возрождение. И это дает нам смелость оставаться на тропе путешествия героя, даже если этот путь ведет в подземное царство.

Тысячеликий Разрушитель
Герой ставит своей целью привести в равновесие Эго, Самость и Души, но многие люди в разные времена волевым решением развивали Душу ценой Эго и Самости. Нередко это проявлялось в отречении от мирских благ и отношений в пользу монашеской духовной жизни.

И все же для большинства отречение не принесет цельности. Мы хотим сбалансированной жизни, соединяющей как проявленность в мире, так и духовное и душевное развитие. И даже здесь мы можем извлечь пользу из техник медитации, отточенных мистиками и аскетами. Эти техники помогут нам опустошиться и открыться новому без обязательного проживания потери. Опустошение освобождает нас от сожалений о прошлом или амбиций и страхов о будущем.

И так Разрушитель становится нашим союзником. Мы научаемся расставаться и отпускать все то, что больше не служит нашему пути. Более того, как разъясняет Стивен Левин (Stephen Levine) в своей книге «Кто умирает?» (Who Dies?), все жизненные потери, большие и малые – это репетиция смерти. Были времена, когда знаком хорошо прожитой жизни была благодатная смерть. Медитация и другие похожие духовные практики помогают нам подготовиться к смерти тем, что помогают нам отпустить желания и прожить момент таким, какой он есть.
Мы учимся благоприятно умирать через то, что осваиваем способность принимать все жизненные потери и разочарования и признавать потери, сопутствующие каждому изменению. Каждая перемена, которую мы проживаем по жизни, является практикой главного перехода к смерти.

Разрушитель начинает становиться нашим союзником, когда мы признаем необходимость перемен или расставания и при этом не отрицаем сопутствующие боль и горе. Разрушитель также может стать нашим советником, поскольку мы можем научиться советоваться со смертью в принятии важных решений. Если мы позволим смерти, а не нашим страхам или амбициям, направлять нас, мы примем меньше легкомысленных решений. Если ты умрешь завтра, то что ты выбираешь делать сегодня?

Разрушитель – преобразующая сила. Сакральные мистерии природных религий всегда напоминают нам, что за смертью следует перерождение. Это истина и для времен года. Какой бы холодной и темной ни была зима, весна наступит. Природные религии учили, что если бог был распят или расчленен, к примеру, зимой, то по весне он родится снова. И хотя разные религии по-разному описывают детали перерождения, окончательно определенно одно: смерть всегда приводит к новой жизни.

Наши встречи с мистериями постепенно срывают с нас слой за слоем до тех пор, пока не обнажится суть, они срывают притворство и иллюзии, чтобы мы могли всмотреться в суть мироздания. Эта истина охватывает весь спектр возможного жизненного опыта: от самого возвышенного до самого развращенного. И всякий опыт, по меньшей мере, в потенциальной форме, является частью Души каждого человека и частью мира вокруг нас.

Принимая смертность и боль
Какие части реальности мы видим, когда эти слои срываются, зависит от направленности внимания и широты восприятия. Это может привести нас, как и Куртца, героя повести Джозефа Конрада «Сердце тьмы», к конфронтации с предельным злом человечества. Или как Миссис Рэмзи, героиню романа Вирджинии Вульф «На маяк», к охваченности красотой и величием мироздания, без потребности отрицания наиболее болезненных сторон жизни, и восклицанию: «Хватит, довольно!». Пиковые переживания наполняют нас священным трепетом, помогают нам видеть глубинную правду реальности.

Все мистерии призывают наше внимание в священный трепет жизни и смерти, благодати и богооставленности. Страсти Христовы описывают момент на кресте, когда Христок воскликнул: «Мой Бог, мой Бог, зачем ты покинул меня?». Поэт Теодор Рётке (Theodore Roethke) пишет: «В темные времена глаз начинает видеть».
История Диониса учит нас о взаимосвязи экстаза и величайшей боли. Дионис, бог вина, радости и экстаза, не только почитаем в оргастическом веселье, но и разрываем на части своими последователями. Роберт Джонсон (Robert Johnson) указывает, что история Диониса и таинство причастия в христианстве следует одной базовой структуре мифа: «предательство, убийство, распятие; бог становится вином». Джонсон продолжает повествование рассказом об индийском боге Шиве. Во время путешествия по Индии Джонсон видит молодого мужчину, танцующего под аккомпанемент двух барабанщиков. Мужчина танцует с хлыстом в руках и в танце начинает себя им избивать, высекая куски плоти из тела.

И пока течет кровь, и его лицо в агонии, «он яростно и исступленно вытанцовывает свою боль в экстаз» и «этим танцем его лицо переплавляется из боли в экстаз». Община дает этому танцору средства к существованию и видит его как преобразователя страданий и боли каждого, вместе с его собственной болью, в радость.
В психологическом смысле только тогда, когда мы готовы встретиться со своей болью, мы готовы и способны пережить радость. Только тогда, когда мы готовы встретиться со своим невежеством, мы получаем шанс привлечь мудрость. Только тогда, когда мы можем чувствовать свое одиночество, мы с большей вероятностью способны любить. И наконец, только когда мы готовы пережить опыт своей безликости, мы способны открыться своей Душе.

Как и все архетипы, Разрушитель обладает и позитивной, и негативной формой. Мы можем быть буквально одержимыми архетипом и стать преступниками. Или стать революционерами и направить энергию на свержение, разрушение или изменение репрессивных или причиняющих вред систем. Деструктивные действия: убийства, изнасилования, насилие над детьми, ограбления, равно как и саморазрушительное поведение – работа Разрушителя в его патологической форме.

Даже здоровейшие из нас будут делать или говорить вещи, причиняющие боль другим людям. Разрушитель делает нас смиренными не только потому, что каждый из нас беспомощен перед ним, но еще и потому, что мы бессильны избежать деструктивности к себе или другим.

Разрушитель превращает нас в злодеев, когда мы отказываемся признать и принять на себя ответственность за нанесенный нами ущерб – и мы все причиняем тот или иной ущерб. В самом плохом раскладе, некоторые люди, которые не смогли развить Эго достаточной силы, чтобы контролировать свои импульсы, становятся полностью ведомыми Разрушителем и не имеют сил или желания остановить свое разрушительное поведение.
Более позитивное проявление Разрушителя помогает нам очистить наши кладовые. В эмоциональной сфере он помогает завершить нерабочие отношения. В психологической –отпустить более не подходящие способы мыслить и действовать. И все же почти всегда, когда Разрушитель действует через нас, даже если исход благоприятен, мы чувствуем вину от получившегося разрушения.

Отправиться в путешествие значит открыться к проживанию своей силы как разрушения, так и созидания. Многие люди опасаются заявить право на свою силу, поскольку они опасаются ответственности за то, что какие-то отношения, возможно, потребуется завершить, что некоторые люди, возможно, почувствуют себя уязвленными, что героем неизбежно будет нарушен статус-кво. И пока мы чувствуем себя бессильными, нам не нужно брать ответственность за причинение вреда кому бы то ни было. Мы просто чувствуем себя застрявшими в мире, который создали не мы.

Если энергия Искателя призывает нас набирать высоту, то Разрушитель зовет к спуску в глубины и к интеграции нашей способности разрушения и созидания.

Духовная версия мифа о Колумбе говорит о возможности упасть с края земли и больше не быть в руках Бога. Не сильное желание спуска в глубины удерживает нас от встречи с божественным. Мы отрезаны от священного, когда слишком привязаны к тому, чтобы быть хорошими или социально удобными, чтобы встретиться с истиной собственной целостности.

Вхождение в мистерии приводит к смерти. Но если нам повезет, оно также ведет и к любви, как человеческой, так и божественной, и в этом опыте рождается Самость.

Тень: саморазрушение (в том числе злоупотребление наркотиками и алкоголем, суицид) или разрушение других (убийство, насилие, клевета);
Зов: опыт боли, страдания, трагедии, потери;
Уровень 1: смятение, попытки найти смысл в смерти, потере, боли;
Уровень 2: принятие смертности; потеря и относительная беспомощность;
Уровень 3: способность выбрать то, что необходимо отпустить: то, что больше не поддерживает ваши смыслы, жизнь и рост или смыслы, жизнь и рост других.