|
Косенкова о себе и психологию за одно.
“
В ходе изучения психологического феномена «сопротивление» я столкнулась с упоминанием «вторичных выгод» и решила более детально изучить мат. базу и следуя манифесту «помогая себе, помогаю другим» появилась эта статья.
Что же говорят научные умы на счёт «вторичных выгод»?
Что же говорят научные умы на счёт «вторичных выгод»?
|
— это значимая для человека и/или его психики и/или его биологического организма потребность, которую он косвенно удовлетворяет данным поведением, состоянием или болезнью. Проще говоря, это преимущества или полезные бонусы, которые человек получает из своей проблемы.
Вторичная выгода может выражаться подсознательной установкой: «Да, но…». ДА, я страдаю от своих отношений с партнером, НО зато мне приятно всем говорить, что я в браке. ДА, я хочу бросить курить, это вредно, НО зато я могу позволить себе небольшие перерывы на работе и т.п.
Вторичная выгода, как правило, не осознается. Механизм формирования вторичной выгоды происходит еще в детстве.
Когда ребенок получит неоднократный опыт непринятия его отказов, опыт отвержения — тогда и происходит перенос его «нет» в бессознательное.
На феномене вторичных выгод строятся очень многие тренинги и техники, помогающие, наконец, многим людям сдвинуться с мертвой точки и начать-таки меняться и решать свои проблемы.
Когда ребенок получит неоднократный опыт непринятия его отказов, опыт отвержения — тогда и происходит перенос его «нет» в бессознательное.
На феномене вторичных выгод строятся очень многие тренинги и техники, помогающие, наконец, многим людям сдвинуться с мертвой точки и начать-таки меняться и решать свои проблемы.
Какая потребность скрывается в проблеме?
“
В карусели описание техники и вводная информация по определению вторичных выгод.
Удовлетворенная скрытая потребность (например, не ходить, куда не хочется), — как раз тормозит наши изменения. Пока мы не осознаем свои вторичные выгоды и не найдем им альтернативные разрешения, вопрос «Как решить проблему?», так и останется без ответа.
Чтобы устранить конфликт между сознательным желанием перемен и подсознательной борьбой за стабильность, необходимо разобраться в себе: в своих сознательных и подсознательных убеждениях, намерениях, потребностях, ценностях.
В процессе может сработать сопротивление, но не бросайте начатое, постарайтесь поразмышлять и позволить рассмотреть много вариантов. Чем больше вы напишите, тем лучше. Эта техника работает, потому что обычно проблема рассматривается с одной стороны (что будет, если она решится), а здесь — сразу с четырех разных сторон. Когда у вас перед глазами будет полный расклад, вы сможете действовать более взвешенно и осознанно.
Наше бессознательное не распознает частицу НЕ, поэтому сформулируйте, какую проблему вы хотите решить, и запишите ее в позитивном ключе, без отрицания и использования «НЕ».
4 вопроса:
- Что будет хорошего, если это произойдет? (Какие плюсы от этого я получу?);
- Что будет хорошего, если это не произойдет? (Какие плюсы, если оставить все как есть?);
- Чего хорошего НЕ будет, если это произойдет? (Какие минусы от достижения желаемого?);
- Чего хорошего НЕ будет, если этого НЕ произойдет? (Какие минусы от недостижения желаемого?).
Если в процессе вы понимаете, что самому решение не осилить или ваша проблема кажется, не вписывается в рамки обычных, у вас есть весомый повод для обращения к психологу. Вместе мы могли бы найти такие способы как решить проблему, о которых вы сейчас даже и не помышляете. Не потому, что эти способы из другой реальности, а потому что у каждого из нас в голове рамки, которые мы не можем сейчас увидеть и осознать, но когда они вместе с психологом находятся, то их можно раздвинуть, и потом вы сами увидите, что можно еще сделать со своей задачей».
Источник
Источник
“
Прекрасно, что мы живём в цифровой век и на определенные вещи сформированы не один десятк разных мнений, предлагаю продолжить изучение «вторичных выгод» через рассмотрение альтернативного мнения. В данной теме Павел Зыгмантович (Психолог) рассматривает феномен в своей статье: «Вторичные выгоды: выдумка, которая калечит», предлагаю выдержки из неё, полная версия доступна по ссылке указанной в конце.
Скажу сразу — наука на вторичные выгоды (secondary gain) смотрит очень скептично. И у неё для этого есть все причины.
Начнём с примера, который, казалось бы, идеален для демонстрации идеи вторичных выгод. Существует достаточно редкое, но неприятное расстройство нарушения восприятия целостности собственного тела (по английски — body integrity identity disorder, BIID). Люди с этим расстройством могут желать ампутации своей конечности, могут завидовать тем, кто уже потерял эту конечность, могут обездвиживать её, выходя в люди, и так далее.
Не правда ли, прекрасно доказательство существования вторичных выгод? Вот человек хочет потерять конечность. Очевидно же, что хочет он этого из-за вторичных выгод — не работать, получать жалость окружающих и всё в таком духе. Ну ведь да? Ну ведь очевидно же? Может, и очевидно, а на деле совсем не так. В германском исследовании на эту тему сказано чётко: «inferences about secondary gain forillness underlying the genesis of the crucial BIID desire would not be valid based on our data». То есть, наши данные не подтверждают, что в основе BIID лежит стремление к вторичным выгодам (по их данным это расстройство может развиваться из-за того, что ребёнок много общался с людьми, у которых отсутствовали конечности). [«The role of specific experiences in childhood and youth in the development of body integrity identity disorder (BIID)», Catharina Obernolte , Thomas Schnell , Erich Kasten]...
Начнём с примера, который, казалось бы, идеален для демонстрации идеи вторичных выгод. Существует достаточно редкое, но неприятное расстройство нарушения восприятия целостности собственного тела (по английски — body integrity identity disorder, BIID). Люди с этим расстройством могут желать ампутации своей конечности, могут завидовать тем, кто уже потерял эту конечность, могут обездвиживать её, выходя в люди, и так далее.
Не правда ли, прекрасно доказательство существования вторичных выгод? Вот человек хочет потерять конечность. Очевидно же, что хочет он этого из-за вторичных выгод — не работать, получать жалость окружающих и всё в таком духе. Ну ведь да? Ну ведь очевидно же? Может, и очевидно, а на деле совсем не так. В германском исследовании на эту тему сказано чётко: «inferences about secondary gain forillness underlying the genesis of the crucial BIID desire would not be valid based on our data». То есть, наши данные не подтверждают, что в основе BIID лежит стремление к вторичным выгодам (по их данным это расстройство может развиваться из-за того, что ребёнок много общался с людьми, у которых отсутствовали конечности). [«The role of specific experiences in childhood and youth in the development of body integrity identity disorder (BIID)», Catharina Obernolte , Thomas Schnell , Erich Kasten]...
Если мы начинаем разбирать концепцию вторичных выгод на конкретных примерах, то мы видим вот что.
Во-первых, существует вполне себе сознательный обман, когда человек сознательно делает вид, что болен, ради получения каких-либо выгод. Это, подчеркну особо, просто обман, использование концепции вторичных выгод здесь явно избыточно.
Во-вторых, бывают случаи, когда человек страдает, но избегает, например, лечения. Это не вторичные выгоды — это вполне нормальное человеческое поведение, так многие поступают. Ещё не так давно люди массово избегали стоматологов, потому что боялись боли при лечении зубов. Называть такое избегание вторичными выгодами язык не поворачивается — выгод-то никаких нет.
В-третьих, бывают случаи, когда человек попадает в трудную ситуацию, из которой у него нет выхода (либо буквально, либо человек этого выхода не видит). В этом случае у человек может развиться то, что называют устаревшим термином «невроз» — например...
Во-первых, существует вполне себе сознательный обман, когда человек сознательно делает вид, что болен, ради получения каких-либо выгод. Это, подчеркну особо, просто обман, использование концепции вторичных выгод здесь явно избыточно.
Во-вторых, бывают случаи, когда человек страдает, но избегает, например, лечения. Это не вторичные выгоды — это вполне нормальное человеческое поведение, так многие поступают. Ещё не так давно люди массово избегали стоматологов, потому что боялись боли при лечении зубов. Называть такое избегание вторичными выгодами язык не поворачивается — выгод-то никаких нет.
В-третьих, бывают случаи, когда человек попадает в трудную ситуацию, из которой у него нет выхода (либо буквально, либо человек этого выхода не видит). В этом случае у человек может развиться то, что называют устаревшим термином «невроз» — например...
Когда человеку в некой ситуации плохо, но он не может из неё выйти, остаётся только одно — как-то приспособиться, подстроиться, попытаться выжить.
Поэтому действительно женщина, которую бьёт муж, может говорить, мол, «зато мужчина в доме». Она так говорит не от большой радости — это её способ хоть как-то сохранить вменяемость и не сойти с ума.
Вот другой пример — одиночество. Когда человек одинок, это существенно ухудшает еще психическое и физиологическое здоровье [«Indirect Effects of Social Skills on Health Through Stress and Loneliness», Chris Segrin]. В прямом смысле слова — такие люди чаще и тяжелее болеют, раньше умирают. Если бы вторичные выгоды существовали в том ключе, в котором принято о них рассказывать, одиночество не влекло бы за собой таких ужасных последствий — ведь вторичные выгоды компенсировали бы первичные убытки и все были бы счастливы. Но почему-то это не так.
...Что это значит? Что одинокие люди, которые видят плюсы в своём одиночестве, видят их от безысходности. Это способ утешиться и смириться.
Никто не будет попадать в «субъективно неприемлемые условия микросреды» ради сочувствия или общественного внимания. Но уже если человек в такие условия попал и не может выйти, он пытается создать (в психологическом смысле) хоть какую-то причину нахождения в этих условиях.
И вот эту-то причину мы и принимаем за вторичные выгоды. И делаем нелепый вывод, будто бы ради этой причины всё и затевалось.
Поэтому действительно женщина, которую бьёт муж, может говорить, мол, «зато мужчина в доме». Она так говорит не от большой радости — это её способ хоть как-то сохранить вменяемость и не сойти с ума.
Вот другой пример — одиночество. Когда человек одинок, это существенно ухудшает еще психическое и физиологическое здоровье [«Indirect Effects of Social Skills on Health Through Stress and Loneliness», Chris Segrin]. В прямом смысле слова — такие люди чаще и тяжелее болеют, раньше умирают. Если бы вторичные выгоды существовали в том ключе, в котором принято о них рассказывать, одиночество не влекло бы за собой таких ужасных последствий — ведь вторичные выгоды компенсировали бы первичные убытки и все были бы счастливы. Но почему-то это не так.
...Что это значит? Что одинокие люди, которые видят плюсы в своём одиночестве, видят их от безысходности. Это способ утешиться и смириться.
Никто не будет попадать в «субъективно неприемлемые условия микросреды» ради сочувствия или общественного внимания. Но уже если человек в такие условия попал и не может выйти, он пытается создать (в психологическом смысле) хоть какую-то причину нахождения в этих условиях.
И вот эту-то причину мы и принимаем за вторичные выгоды. И делаем нелепый вывод, будто бы ради этой причины всё и затевалось.
Главный механизм вреда — стыд. Люди, находящиеся в трудных ситуациях, начинают терзаться чувством стыда – мол, что ж я за человек, сам себя в такое болото загнал, да ещё и выгоды вторичные получаю, а они же меня здесь и держат, а я от них избавиться не могу, эдакое я ничтожество…
Например, люди с хронической болью очень негативно реагируют на мнение врачей, будто боль эта предназначена для получения вторичных выгод. [«Indirect Effects of Social Skills on Health Through Stress and Loneliness», Chris Segrin]. Прочитайте это ещё раз — люди испытывают хроническую боль, а их упрекают в получении вторичных выгод. Да каждый из этих больных полжизни бы отдал, лишь бы не испытывать эту боль! Нет никаких вторичных выгод, ради которых стоило бы терпеть это всё.
Когда человеку навешивают на уши про вторичные выгоды, ему причиняют конкретный вред — во-первых, его погружают в чувство стыда, во-вторых, мешают найти выход из ситуации».
Например, люди с хронической болью очень негативно реагируют на мнение врачей, будто боль эта предназначена для получения вторичных выгод. [«Indirect Effects of Social Skills on Health Through Stress and Loneliness», Chris Segrin]. Прочитайте это ещё раз — люди испытывают хроническую боль, а их упрекают в получении вторичных выгод. Да каждый из этих больных полжизни бы отдал, лишь бы не испытывать эту боль! Нет никаких вторичных выгод, ради которых стоило бы терпеть это всё.
Когда человеку навешивают на уши про вторичные выгоды, ему причиняют конкретный вред — во-первых, его погружают в чувство стыда, во-вторых, мешают найти выход из ситуации».
Может показаться, будто рассказы о вторичных причинах не могут помешать человеку найти выход из ситуации. Могут. Когда человеку рассказывают, что он остаётся в ситуации из-за каких-то мифических выгод, его уводят с шоссе в болото. Все эти выгоды можно бесконечно искать, пережёвывать и перемешивать. Только ничего не изменится.
Нужно не о вторичных выгодах думать, а смотреть, что человека на самом деле держит в «субъективно неприемлемых условиях микросреды».
Возможно, это страх. Страх осуждения, страх не справиться, страх получить последствия ещё более «субъективно неприемлемых» чем сейчас. Если дело в страхе, то надо работать со страхом — анализировать его адекватность, находить решения, его снимающие,
Возможно, человек просто не знает, что делать. Тогда нужно рассказать человеку о возможных действиях. Дать ему подсказки, материалы, книги или инструкции (а может, и просто денег).
Возможно, человек впал в состояние выученной беспомощности и нужно вытащить человека из этого состояния.
Рассмотрим на примере женщины, которую бьёт муж. Она может оставаться с ним из-за страха перед, например, своей матерью. Ведь та будет кричать на несчастную и доказывать той, то нельзя уходит от мужа, даже если он с ножом будет бросаться.
Что делать в этой ситуации? Работать со страхом перед матерью. Не рассказывать женщине, что у неё есть вторичная выгода (вроде отсутствия конфликтов с матерью), нет. Надо работать со страхом.
Если же женщина с мужем просто потому, что она, допустим, в чужом городе и ей элементарно некуда пойти, то не надо рассказывать женщине, что у неё вторичная выгода — жильё. Нужно найти адреса убежищ для женщин, страдающих от домашнего насилия. Найти и передать женщине.
Если наша героиня просто забита настолько, что и помыслить не может, что можно избавиться от побоев (именно так проявляется выученная беспомощность), то наша задача — помочь женщине обрести контроль хотя бы над какой-то частью её жизни. Пусть это будет причёска, выбор литературы для чтения, компьютерная игра или что угодно, что женщина может контролировать. Со временем это поможет ей избавиться от выученной беспомощности и найти в себе силы для действий.
Ну и, разумеется, вероятнее всего смесь из двух или даже трёх этих факторов — страха, незнания и выученной беспомощности. И работать нужно будет со всеми тремя.
Но, прошу заметить, с ними, а не с мифическими вторичными выгодами.
Нужно не о вторичных выгодах думать, а смотреть, что человека на самом деле держит в «субъективно неприемлемых условиях микросреды».
Возможно, это страх. Страх осуждения, страх не справиться, страх получить последствия ещё более «субъективно неприемлемых» чем сейчас. Если дело в страхе, то надо работать со страхом — анализировать его адекватность, находить решения, его снимающие,
Возможно, человек просто не знает, что делать. Тогда нужно рассказать человеку о возможных действиях. Дать ему подсказки, материалы, книги или инструкции (а может, и просто денег).
Возможно, человек впал в состояние выученной беспомощности и нужно вытащить человека из этого состояния.
Рассмотрим на примере женщины, которую бьёт муж. Она может оставаться с ним из-за страха перед, например, своей матерью. Ведь та будет кричать на несчастную и доказывать той, то нельзя уходит от мужа, даже если он с ножом будет бросаться.
Что делать в этой ситуации? Работать со страхом перед матерью. Не рассказывать женщине, что у неё есть вторичная выгода (вроде отсутствия конфликтов с матерью), нет. Надо работать со страхом.
Если же женщина с мужем просто потому, что она, допустим, в чужом городе и ей элементарно некуда пойти, то не надо рассказывать женщине, что у неё вторичная выгода — жильё. Нужно найти адреса убежищ для женщин, страдающих от домашнего насилия. Найти и передать женщине.
Если наша героиня просто забита настолько, что и помыслить не может, что можно избавиться от побоев (именно так проявляется выученная беспомощность), то наша задача — помочь женщине обрести контроль хотя бы над какой-то частью её жизни. Пусть это будет причёска, выбор литературы для чтения, компьютерная игра или что угодно, что женщина может контролировать. Со временем это поможет ей избавиться от выученной беспомощности и найти в себе силы для действий.
Ну и, разумеется, вероятнее всего смесь из двух или даже трёх этих факторов — страха, незнания и выученной беспомощности. И работать нужно будет со всеми тремя.
Но, прошу заметить, с ними, а не с мифическими вторичными выгодами.
«Позвольте я повторю слова о патологическом приспособлении к субъективно неприемлемым условиям микросреды»
«И вот эту-то причину мы и принимаем за вторичные выгоды. И делаем нелепый вывод, будто бы ради этой причины всё и затевалось»
Когда человеку в некой ситуации плохо, но он не может из неё выйти, остаётся только одно — как-то приспособиться, подстроиться, попытаться выжить.
Поэтому действительно женщина, которую бьёт муж, может говорить, мол, «зато мужчина в доме». Она так говорит не от большой радости — это её способ хоть как-то сохранить вменяемость и не сойти с ума.
Вот другой пример — одиночество. Когда человек одинок, это существенно ухудшает еще психическое и физиологическое здоровье [«Indirect Effects of Social Skills on Health Through Stress and Loneliness», Chris Segrin]. В прямом смысле слова — такие люди чаще и тяжелее болеют, раньше умирают. Если бы вторичные выгоды существовали в том ключе, в котором принято о них рассказывать, одиночество не влекло бы за собой таких ужасных последствий — ведь вторичные выгоды компенсировали бы первичные убытки и все были бы счастливы. Но почему-то это не так.
...Что это значит? Что одинокие люди, которые видят плюсы в своём одиночестве, видят их от безысходности. Это способ утешиться и смириться.
Никто не будет попадать в «субъективно неприемлемые условия микросреды» ради сочувствия или общественного внимания. Но уже если человек в такие условия попал и не может выйти, он пытается создать (в психологическом смысле) хоть какую-то причину нахождения в этих условиях.
И вот эту-то причину мы и принимаем за вторичные выгоды. И делаем нелепый вывод, будто бы ради этой причины всё и затевалось.
Поэтому действительно женщина, которую бьёт муж, может говорить, мол, «зато мужчина в доме». Она так говорит не от большой радости — это её способ хоть как-то сохранить вменяемость и не сойти с ума.
Вот другой пример — одиночество. Когда человек одинок, это существенно ухудшает еще психическое и физиологическое здоровье [«Indirect Effects of Social Skills on Health Through Stress and Loneliness», Chris Segrin]. В прямом смысле слова — такие люди чаще и тяжелее болеют, раньше умирают. Если бы вторичные выгоды существовали в том ключе, в котором принято о них рассказывать, одиночество не влекло бы за собой таких ужасных последствий — ведь вторичные выгоды компенсировали бы первичные убытки и все были бы счастливы. Но почему-то это не так.
...Что это значит? Что одинокие люди, которые видят плюсы в своём одиночестве, видят их от безысходности. Это способ утешиться и смириться.
Никто не будет попадать в «субъективно неприемлемые условия микросреды» ради сочувствия или общественного внимания. Но уже если человек в такие условия попал и не может выйти, он пытается создать (в психологическом смысле) хоть какую-то причину нахождения в этих условиях.
И вот эту-то причину мы и принимаем за вторичные выгоды. И делаем нелепый вывод, будто бы ради этой причины всё и затевалось.
Итого. Концепция вторичных выгод является целиком и полностью умозрительной. Детальное изучение показывает нам, что вместо этой концепции можно пользоваться наглядными и осязаемыми феноменами вроде страха или обмана ради материальной выгоды. В отдельных случаях можно говорить о патологическом приспособлении к тяжёлым жизненным условиям. При этом сама по себе концепция вторичных выгод вредна, т.к. останавливает изменение человека. Если человек находится в трудной ситуации, никогда не говорите ему о вторичных выгодах. Ищите, что на самом деле держит его в этой ситуации и помогите этот фактор устранить. Только так вы можете действительно помочь человеку».
Источник
Источник
“
Получается, что в каждой, отдельной ситуации необходимо рассматривать объективно и субъективно феномен «вторичных выгод». Лично для меня, и стыд при работе с этим феноменом, и терзания в процессе работы знакомы, но я также знаю, что в ходе подготовки к данной статьи я теперь точнее могу определить феномен «вторичной выгоды». Благодаря этому soft skills я могу сохраняя объективность с субъективностью рассматривая каждую, отдельную ситуацию говорить о данном феномене или же о том, что это НЕ про «вторичные выводы».
Конец.
